Нечто большее… (СИ) - Грушевицкая Ирма (версия книг .txt) 📗
Пришлось закусить губу, чтобы не прыснуть.
— Твои профессиональные обязанности останутся теми же, — Дэвид явно был настроен серьёзнее меня. — Если мне не изменяет память, твой непосредственный начальник Джонатан Ньютон.
— Нет. Тайсон Чанг. А мистер Ньютон курирует все консультационные…
По кривой ухмылке, растянувшейся по его лицу, было понятно, что цель свою Дэвид достиг.
— Ладно, убедил! — я примирительно подняла в верх обе руки. — А что ты будешь делать со слухами?
— С какими слухами?
— Ну… я и ты… — Я показала на него, потом на себя. — Мы вроде как теперь вместе.
— Не «вроде как», Бет, а вместе.
— Окей. Ты не боишься обвинений в непрофессионализме или, чего хуже — протекционизме?
— Я не собираюсь ни перед кем отчитываться, — отчеканил Дэвид. — Репутация работает на меня. И если я занимаюсь протекционизмом, то делаю это профессионально.
Я тяжело вздохнула. Дэвид Рассел действительно вправе делать подобные заявления. Но что касается меня… Снова стать объектом обсуждений. Ловить на себе чужие взгляды — в этот раз они точно не будут сочувствующими. Опять эти затихающие разговоры при входе в кафетерий, неискренние улыбки, наигранный смех…
— Я действительно с трудом себе всё это представляю.
— Пока ты живёшь в Ист-Виллидж, я тоже.
— Мне надо подумать.
— Разумеется, — согласился он. — Времени у тебя предостаточно: ровно до того момента, как я закончу принимать душ.
Звонко чмокнув меня на прощанье, Дэвид вышел из комнаты.
Боб, бросив своё занятие, спрыгнул с подоконника и засеменил следом.
Глава 17
В понедельник я вышла на работу. В той же должности и на тех же условиях.
Первой, кому я позвонила по приходу в офис, была Магда из отдела кадров. Она и рассказала, что «сверху» поступило указание задним числом оформить мне бессрочный отпуск с сохранением жалования. Для отчётности ей не хватало лишь моей подписи на бланке заявления, и в обеденный перерыв я спустилась на третий этаж.
— Не знаю, что ты там натворила, но впервые за почти пятнадцать лет работы мне позвонил сам Дэвид Рассел. Всем службам было дано указание отслеживать твою корреспонденцию. Письмо из Майами пришло во вторник и немедленно было переправлено наверх. Лайза из канцелярии отнесла его лично.
Магда старательно пыталась не выказывать свою заинтересованность, но по затянувшейся паузе я поняла, что без объяснений меня не отпустят.
— Я три года не была в отпуске. А тут море, солнце… Расслабилась и не смогла собраться. Небольшой нервный срыв и прямо на глазах у начальства.
Я специально не стала персонифицировать Дэвида, говоря о нём во множественном числе. Так оставалась возможность отвести от него подозрения в личной заинтересованности моей судьбой.
Магда состроила сочувствующую рожицу и покачала головой. На то и был расчёт.
— Бедняжка! Конечно, после того, что ты пережила за последний год…
В этот раз упоминание об истории с Джеймсом не вызвало у меня ни единой эмоции. Тем не менее, я на всякий случай скуксилась и, нацепив на лицо трагическую маску, постаралась побыстрее ретироваться.
В последующие дни рассказ про нервный срыв пришлось повторить неоднократно. В том числе, начальнику — мистеру Чангу. Он не был счастлив этому объяснению, заявив, что был лучшего мнения и обо мне, и о моём отношении к работе. Но выслушав его, я посчитала, что обошлась малой кровью, хотя своим незапланированным отпуском фактически обеспечила себе второй испытательный срок.
В общем-то, я была даже рада. Загруженность на работе не позволяла мне задумываться над тем, что же происходит между мной и Дэвидом.
Нет, то, что мы вместе, он дал мне понять практически сразу — ещё с воскресенья, последовавшего за моей «пьяной» субботой.
Мой диван не был рассчитан на двоих, а Дэвид категорически отказался спать на полу. Когда наутро я, страдая и от головной боли, и от боли в затёкшей спине, в мечтах о ванной и таблетке аспирина переползала через Дэвида, он одним быстрым рывком поджал меня под себя.
— М-мм, с добрым утром, — замурлыкал он мне в шею.
— Ты уверен? — простонала я.
Дэвид засмеялся и, подняв голову, внимательно меня осмотрел. Взъерошенный и не выспавшийся, со следом от подушки на заросшей за ночь щеке, он был безумно притягателен. Тёплый, большой, манящий, сексуальный. И если бы мне так сильно не хотелось в туалет…
— Уверен, малышка, — повторил он и быстро поцеловал меня в губы. — Болит голова?
— Очень, — прохныкала я.
— Тогда справляемся сначала с твоей бедой.
— У тебя тоже есть беда? — переспросила я, и звук собственного голоса молоточком простучал в голове.
— И ещё какая!
Дэвид выразительно ткнулся в меня бёдрами. Я не удержалась от удивлённого вскрика: да, его «беда» определённо требовала разрешения.
Вернувшись из ванной, я нашла Дэвида на кухне. В трусах и босиком он стоял пред плитой, где в этот момент аппетитно скворчала яичница. Пахло поджаренным беконом.
— Где ты всё это взял? — удивилась я, прекрасно помня содержимое своего холодильника: галлон молока, упаковка тёртого сыра, розетка сливок и полфунта кофейных зёрен в морозилке.
— Сэм привёз. — Не поворачиваясь, Дэвид махнул кухонной лопаткой на стол, где лежала упаковка хлеба. — Тостера не нашёл, так что просто намажь джемом.
— У меня нет джема.
— Правда? Очень жаль.
Почему-то стало стыдно за свою бесхозяйственность. Хотя, я никогда не принадлежала к числу тех женщин, что способны из веточки петрушки и упаковки пасты соорудить обед из трёх блюд.
— Извини. Обычно я завтракаю в кафе, поэтому…
— Не извиняйся. — Дэвид ловко разложил яичницу по тарелкам и поставил их на стол. — Съешь всё. Только после этого получишь аспирин.
— Я не помню, в какой коробке лекарства.
— Может, в той, на которой написано «Лекарства»? — заметил он с улыбкой. — Вчера я видел её в спальне. Очень предусмотрительно с твоей стороны всё подписать. Но, на всякий случай, Сэм заехал в аптеку. — Он небрежно махнул на стоящую на кухонной стойке знакомую бело-желтую упаковку.
Сев за стол, я недовольно уткнулась взглядом в тарелку. Градус нереальности происходящего зашкаливал. Не мой дом, не моя кухня, не мой мужчина. И жизнь будто вовсе не моя. Но с другой стороны, чья же? Вот я. Я сижу на кухне. Да, стол не мой. Но тарелки — мои. Как и приборы. Знакомо жужжит кофеварка… Так почему мне не удаётся избавиться от чувства, что я здесь сторонний наблюдатель?
— Ешь, Бет.
— Не могу.
— Надо.
— Не надо мне приказывать. Я не Сэм.
Изучающий взгляд исподлобья. Саркастическая улыбка.
— У тебя всегда по утрам плохое настроение? Или это из-за похмелья?
— Настоящий джентльмен не стал бы напоминать даме о её недостойном поведении.
— Настоящая дама не стала бы ершиться, а молча съела свой завтрак и получила заветную таблетку. А потом бы занялась сексом с настоящим джентльменом. Как тебе такой расклад?
— Не надо меня воспитывать, — сказала я перед тем, как взять вилку и положить в рот первый кусок.
— Что ты, милая, и в мыслях не было!
Какое-то время мы ели молча.
— У тебя нет ощущения, что всё неправильно? — поинтересовалась я.
— Есть, — согласился Дэвид, энергично жуя бекон. — Джема нет. Тостера. Я обязательно на завтрак должен съесть тосты с джемом.
— С каким?
— Любым. Но лучше клубничным.
Я прыснула.
— Что? — Дэвид нахмурился.
— Ты любишь клубничный джем?
— Да.
— Смешно.
— Да ладно!
— Мужчины обычно не любят клубничный джем. Они любят соус табаско, крылышки барбекю, стейк слабой прожарки. В крайнем случае — пирог из ревеня.
— Всё, что ты назвала — в любое время, но не за завтраком. Кроме, может, пирога. Но и для него сгодится джем. Перебьёт вкус ревеня.
Я засмеялась, и вся неловкость между нами улетучилась. В доказательство, я залезла в тарелку Дэвида и стащила кусочек бекона.
